Ascoltate!
Se accendono le stelle,
vuol dire che qualcuno ne ha bisogno?
Vuol dire che qualcuno vuole che esse siano?
Vuol dire che qualcuno chiama perle questi piccoli sputi?
E tutto trafelato,
fra le burrasche di polvere meridiana,
si precipita verso Dio,
teme d’essere in ritardo,
piange,
gli bacia la mano nodosa,
supplica
che ci sia assolutamente una stella,
giura
che non può sopportare questa tortura senza stelle!
E poi
cammina inquieto,
fingendosi calmo.
Dice ad un altro:
«Ora va meglio, è vero?
Non hai più paura?
Sì?!».
Ascoltate!
Se accendono
le stelle,
vuol dire che qualcuno ne ha bisogno?
Vuol dire che è indispensabile
che ogni sera
al di sopra dei tetti
risplenda almeno una stella?

Vladimir Vladimirovič Majakovskij

1913

(Traduzione di Angelo Maria Ripellino)

da “Poesia russa del Novecento”, Guanda, Parma, 1954

∗∗∗

Послушайте!

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит —
чтоб обязательно была звезда! —
клянется —
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

Владимир Владимирович Маяковский

Pubblicata nel “Pervyj žurnal russkich futuristov” [Prima rivista dei futuristi russi, 1914, n° 1-2].

Foto di Nicholas Buer

Io conosco la forza delle parole, 
                                                           conosco delle parole il suono a stormo.
Non di quelle
                         che i palchi applaudiscono.
A tali parole
                       le bare si slanciano
per camminare
                             sui propri
                                                quattro piedini di quercia.
Sovente
               le buttano via,
                                          senza strapparle, senza pubblicarle.
Ma la parola galoppa
                                         con le cinghie tese,
tintinna per secoli,
                                   e i treni strisciando s’appressano
a leccare
                 le mani callose
                                              della poesia.
Io conosco la forza delle parole.
                                                            Parrebbe un’inezia.
Un petalo caduto
                                sotto i tacchi d’una danza.
Ma l’uomo 
                     con l’anima,
                                              con le labbra,
                                                                      con lo scheletro…

Mi ama – non mi ama.
                                         Io mi torco le mani
e sparpaglio
                       le dita spezzate.
Così si colgono,
                             esprimendo un voto,
                                                                   così si gettano in maggio
corolle di margherite sui sentieri.
La rasatura
                       e il taglio dei capelli
                                                            svelino la canizie.
Tintinni a profusione
                                       l’argento degli anni!
Spero,
            ho fiducia
                               che non verrà mai
da me
            l’ignominioso bonsenso.

Sono già le due.
                              Forse ti sei coricata.
Nella notte
                     la Via Lattea
                                              è come un’Oka¹ d’argento.
Io non m’affretto
                                e non ho ragione
di svegliarti
                       e turbarti
                                          coi lampi dei telegrammi.
Come suol dirsi,
                             l’incidente è chiuso.
La barca dell’amore
                                       s’è infranta contro la vita.
Tu ed io
               siamo pari.²
                                    A che scopo riandare
afflizioni,
                  sventure
                                   ed offese reciproche.
Guarda
               che pace nel cosmo.
La notte
                ha imposto al cielo
                                                   un tributo di stelle.
In ore come questa
                                   ci si leva
                                                    e si parla
ai secoli,
                alla storia
                                    e all’universo…

Vladimir Vladimirovič Majakovskij

1930

(Traduzione di Angelo Maria Ripellino)

da “Vladimir Majakovskij, Poesie”, a cura di Serena Vitale, Garzanti, 1972

¹ Oka, fiume russo.
² Nella lettera d’addio il poeta riportò questi versi con la sola variante «La vita ed io siamo pari».

Неоконченное

Я знаю силу слов,

я знаю слов набат.
Они не те, которым рукоплещут ложи.
От слов таких срываются гроба
шагать четверкою своих дубовых ножек.
Бывает, выбросят, не напечатав, не издав,
но слово мчится, подтянув подпруги,
звенит века, и подползают поезда
лизать поэзии мозолистые руки.
Я знаю силу слов. Глядится пустяком,
опавшим лепестком под каблуками танца,
но человек душой губами костяком